Летняя роза - Страница 96

Касси вспомнила свои смутные предчувствия в отношении Фредерикса и тут же почувствовала озноб от холодного ночного воздуха. Сколько раз она пыталась представить, как поведет себя, когда узнает правду о дядюшкиной смерти. Но теперь, когда этот момент настал, она испытывала странное спокойствие.

— Почему?

Робертсон окинул взглядом сени, заметил свернутую кольцами веревку, лежавшую около кладовки. Быстро подошел, забрал ее и ответил:

— Деньги. Он не предполагал, что у Люка может оказаться наследник. Он пытался запугать старика, чтобы тот продал землю, когда тот сорвался с обрыва. Не думаю, что даже Фредерикс собирался убить его, просто случай — обломился край обрыва. — Робертсон торопливо пожал плечами. — Фредерикс собирался обложить всех королевской данью за пользование водой. Тогда у него появилась бы собственная империя.

— Откуда ты это знаешь?

— Фредерикс с чего-то решил, что я самый что ни на есть подходящий человек для такой работы. Думал, мне ничего не стоит убить Люка, чтобы расплатиться с ним за все, что он причинил моей семье.

Робертсон бросил на кухонный стол тяжелую золотую застежку, Она со стуком упала, тускло блеснув в свете керосиновой лампы.

— Вот что ты видела в тот день там, на краю обрыва, на том месте, где умер твой дядя. Это застежка Фредерикса, на ней его инициалы.

— Почему же никто до этого никогда не был там раньше?

— Потому что никого не волновало то, что случилось с Люком Дэлтоном. Большинство были рады, что он умер.

— Как же ты узнал, что Фредерикс убийца дяди? Только по его застежке?

— Думаешь, каждый наряжается в костюм с такими застежками, когда лезет в горы и заросли с колючками? А такие застежки никто не носит с обычными брюками и рабочей рубахой.

Касси смотрела на прямоугольную застежку и молчала.

— Ты когда-нибудь видела его грязным? — спросил Робертсон, наматывая веревку кольцами вокруг согнутой в локте руки.

— Нет.

Робертсон продолжил:

— А еще потому, что это единственная работа, на которую нельзя нанять кого-то другого и сохранить дело в тайне.

— Но если он пытался нанять тебя…

— У меня также не было повода мешать ему.

Касси медленно взяла в руки вещественное доказательство, повернула его к свету и увидела выгравированные инициалы. Голос ее звучал глухо, когда она подняла глаза.

— Но почему же ты по крайней мере не сказал ничего шерифу? Особенно, если Фредерикс предлагал тебе…

— Я уже сказал, от меня мало пользы твоему дяде. Я не смог его убить, но я был рад, что он умер.

Касси печально покачала головой — как много ненависти и лжи. И чего каждый из них добился?

Джекоб открыл дверь и посмотрел на ливень, секший воздух плотными косыми струями и колотивший по крыше крыльца.

— Шевелись побыстрее, леди. Через час в лучшем случае от этого каньона не останется и следа.

Или от ребят.

— Я могла бы послать Фоулера… — начала было она.

— Кто, черт тебя подери, по-твоему, делал всю грязную работу на Фредерикса? — Робертсон уставился на нее так, словно она сошла с ума.

Касси передернуло. Значит, Шэйн был прав и в отношении Фоулера также. Как только дверь за Джекобом захлопнулась, она бросилась переодеваться в брюки. Натянув пончо и шляпу, она подумала: что хуже — встретиться лицом к лицу с бурей или взглянуть в глаза Шэйну, зная, что напрасно обвиняла его?

* * *

Она нашла Шэйна на конюшне в Лейзи X., где он торопливо седлал коня. Дождь стекал с ее пончо и с полей шляпы, пока она стояла в тени сарая. Услышав ее, Шэйн резко повернулся, на лице отразилось одновременно облегчение и разочарование.

— Я подумал, это Майкл. — Он повернулся к коню и продолжил закреплять седло.

— Хотела бы, чтоб было так, — она произнесла это тихо, но в голосе звучало страдание, которое она безуспешно пыталась скрыть.

Он медленно повернулся.

— Что ты имеешь в виду?

— Что Майкл взял Эндрю и Зака в каньон на стремнину.

Шэйн хотел что-то сказать, но не проронил ни слова.

— Мы должны взорвать плотину, Шэйн…

Голова его вскинулась, а глаза сузились.

— И мне понадобится твоя помощь, — договорила она.

— Да, сейчас самое дьявольски подходящее время, чтобы дозреть до такого признания.

— Я бы сказала, что сейчас действительно страшное время, вне зависимости от того, что я признаю.

Сверкнувшие глаза Шэйна явно оспаривали ее высказывание, но он быстро закончил седлать своего коня. Не говоря ни слова, взял взрывчатку и рассовал по седельным сумкам.

— Оставайся в доме и обсохни. Вернусь, когда найду ребят.

— Я сказала «мы», Шэйн…

— Ты что, собираешься спорить сейчас? Может ли тебя хоть что-нибудь угомонить?

— Не знаю, если ты всегда будешь заводить меня. Ты собираешься терять время на споры, или же мы едем взрывать плотину?

Шэйн едва мог поверить в то, что все еще стоял здесь и спорил с нею, когда вокруг бесновалась буря.

— Ну ладно, раз идешь, пошли, — наконец бросил он, подводя коня к большим двойным дверям.

Ливень больно резанул по лицам. Опустив поля шляпы пониже, Касси крепко держалась в седле, когда они быстро скакали по направлению к плотине. Огромные валы воды перекатывались через низкие берега русла речушки, создавая страшную картину земли и наступающего на нее моря. Просто не верилось, что это море еще совсем недавно было твердой землей. Зрелище так поразило обоих, что они, не сговариваясь, повернулись друг к другу. Совсем новое чувство крайней необходимости заставило их стремительно броситься вперед.